Многосторонние политико-экономические контакты и культурные взаимовлияния 1570-х—1590-х годов породили своеобразный, несколько неоднородный стиль искусства миниатюры, во многом предопределивший ее развитие в XVII веке. Появился целый пласт рукописей, позволяющий судить о художественных связях с соседними странами, в особенности с Индией Великих Моголов, основателем государства которой был уроженец Андижана Захир ад-дин Бабур. Эти связи развивались органично не только потому, что моголы-бабуриды происходили из Мавераннахра, но прежде всего потому, что в среднеазиатско-североиндийском регионе существовали сходные условия исторического развития, эстетических взглядов и образной системы мышления.

1570-е — 1580-е годы были периодом обмена дипломатическими посольствами между Абдулла-ханом и внуком Бабура императором Акбаром (1550—1605), отголоском чего явились обмен литературными посланиями поездки поэтов, ученых и богословов, участие среднеазиатских архитекторов в строительстве Великих Моголов, художников — в создании раннемогольской миниатюры. В свою очередь приметы «индианизации» появляются в рукописях Мавераннахра: изображения темнолицых персонажей, белых приталенных одежд, модных в Бухаре индийских тканей. Словно оживает свидетельство английского купца Дженкинсона, посетившего столицу Абдуллы и писавшего о том, что индийцы привозили тонкие белые ткани, которые узбеки «обвивают вокруг головы, а также другие сорта белых материй, употребляющиеся при шитье одежды из хлопчатой бумаги». Иллюстрации позволяют нам зримо представить маленькие «акбаровские» тюрбаны, приплюснутые у лба и перетянутые скрученным концом, поперек витков, увидеть и изучить многие другие предметы материальной культуры Индии. В этом отношении рукописи являются неоценимым историческим источником, восполняющим лакуну между памятниками археологии и этнографии. Если среднеазиатско-индийские контакты носили мирный характер, то между Ираном и Мавераннахром в последние десятилетия XVI века не утихали вражда и военные столкновения. Девятимесячная осада Герата Абдуллаханом около 1574 года и разгром его сыном Мешхеда в 1598 году, с последующим вывозом мешхедской библиотеки, объясняют нам очередной приток тимуридских и сефевидских рукописей, а также источник иранских влияний, запечатленных в работах некоторых миниатюристов. Обращение к сценам «созерцании», сиренево-голубая цветовая гамма, своеобразный овал лиц и некоторые другие приметы свидетельствуют о близости к иранской миниатюре казвино-мешхедского стиля второй половины XVI века, однако среднеазиатские художники не утрачивают при этом свойственных им лаконизма и простоты. Начинает звучать и усиливается с течением времени в искусстве Мавераннахра ширазская нота (а с нею особенности ближневосточной стилистики), что, по-видимому, было связано с потерей самостоятельности школой Шираза к концу столетия и разъездом мастеров в дальние страны, вплоть до Голконды. XVII столетие, время прихода к власти в Средней Азии аштарханидских ханов, ничего принципиально не изменило в социальных судьбах страны. В области культуры первая и вторая треть XVII века еще проходят под знаком творческих достижений; в Бухаре и Самарканде осуществляется строительство крупных архитектурных ансамблей (Ляби-хауз, Регистан), при дворах новых династов и глав крупных узбекских родов процветает поэзия, создаются исторические хроники, звучит музыка, поддерживается искусство художественного оформления рукописей. Однако к концу столетия все это постепенно идет на спад.

Письменные известия вкупе с подписными миниатюрами донесли нам имена ряда выдающихся художников той поры. В коллекции Честер Битти хранится список «Бустана» Саади, законченный перепиской в 70-х годах XVI века и позднее дополненный миниатюрами (одна из них с датой 1616 года), исполнителями которых были три художника — Мухаммед-Шериф, Мухаммед-Дервиш и Мухаммед-Мурад. Мухаммед-Дервиш, с нисбою Самарканди, иллюстрировал в 1618 году поэму «Дастани-Зибо Зивар» (Британский музей); его руке, видимо, принадлежит фронтиспис к списку «Субхат ал-Абрар» библиотеки Честер Битти. При Абд ал-Азиз-хане II (1645—1680), покровителе зодчества, поэзии и изящных искусств, трудилось немало художников. Один из них, Фархад, исполнил на полях страницы «Бустана» 1649 года (библиотека Честер Битти) изображение самого хана с его гаремом в саду, на берегу пруда с фонтаном и плавающими утками. В 1668—1671 годах группа миниатюристов — Мухаммед-Муким, Аваз-Мухаммед, Мухаммед-Амин и Бехзад иллюстрировали «Хамсе» Низами (библиотека Честер Битти). Мухаммед-Амин был также мастером монументальных настенных росписей в декоре интерьеров медресе Абд ал-Азиз-хана в Бухаре (1652). Особенно плодовит был художник Мухаммед-Муким. Помимо упомянутого списка «Хамсе» 1668—1671 годов, он иллюстрировал вместе с миниатюристом Мухаммед-Салимом список эпоса Фирдоуси и его более поздних продолжений, выполненный в Бухаре примерно в те же годы. Имя Мухаммед-Мукима обнаружено также в остававшемся долгие годы неизвестным списке «Шах-наме» 1664 года (ИВ АН УзССР, 3463). В одном из исторических источников упоминаются миниатюристы придворной бухарской библиотеки Абд ал-Азиз-хана и его брата и преемника Субханкули-хана (1681—1702), в числе которых трое из уже названных выше — Ходжа-Муким (очевидно, все тот же Мухаммед-Муким), Аваз-Мухаммед и Мулло-Бехзад, а также художник Ходжа-Гедай.
Среднеазиатские миниатюры XVII века, некоторые с именами создававших их художников, но в значительной части неподписные, свидетельствуют о вступлении миниатюрной живописи в новую фазу своей эволюции. Сохраняя неразрывную связь с художественными направлениями предшествующего периода, она обретает и новые черты.

Круг иллюстрировавшихся манускриптов был прежним — классические произведения восточной поэзии, исторические хроники, иногда естественнонаучные трактаты. Демократизация миниатюрной живописи, наметившаяся в предшествующем столетии, нарастает в творчестве той группы среднеазиатских миниатюристов, которые обращаются к народным мотивам, к сказочным или назидательно-бытовым сюжетам, переданным в манере наивного лубка. Другие мастера придерживаются бехзадовых классических норм, но в несколько обновленной их подаче, и развивают романтическую манеру. Третьи, сохраняя присущее «бехзадистам» совершенство линий и цвета, вносят в свои миниатюры какую-то барочную страстность формовыражения, преувеличенную динамику жеста, пылание красок. Четвертые ищут обновления методов живописания, обращаясь к стилистике индийской миниатюры. В одной и той же рукописи, иллюстрированной разными миниатюристами, предстают порою различные художественные манеры.