Миниатюры средней Азии, Живопись
В распределении росписей вырабатывается строгая архитектоника. В основании стены (или над расположенной вдоль нее суфой) тянется широкая полоса с пышным стилизованно - растительным побегом. Главные плоскости стен заполнены в один и в два ряда сюжетными композициями— иногда переходящими со стены на стену, иногда разделенными на отдельные панно самостоятельных изображений, взаимосвязанных, однако, друг с другом единством развертывающегося сюжета: это как бы многосерийный рассказ в картинах. Вверху нередко проходит фризовая полоса также изобразительного характера.
В живописи этой нет иллюзорной объемности, плоскостность изображений составляет одну из ведущих стилевых черт. Она определяется всей суммой изобразительных средств и приемов — распределение фигур дается в параллельных рядах, без перспективных сокращений, без масштабных удалений или ослабления цвета. Окраски сплошные, локальные, с четко выделенным фоном — темно-красным, белым, реже ярко-голубым. В зависимости от сюжета композиции то спокойно уравновешенны, то динамически напряженны. Вырабатывается ряд традиционных схем, варьируемых лишь в деталях, которые по-разному включаются в соответствующие композиции, раскрывающие тот или иной сюжет. Такова, например, группа с восседающей в центре фронтальной фигурой, по обе стороны от которой стоят или сидят другие участники, размещенные без зеркального повтора, но во взаимном равновесии. Такова кавалькада, где стройные всадники на тонконогих и длинношеих конях следуют в едином ряду друг за другом, таковы и батальные сцены. В композициях этих царят гармония и ритм, создаваемые то противопоставлением фигур, то их едино направленным движением. Индивидуальность в передаче лиц почти отсутствует — они явно соподчинены некоему канону. Пол молодых персонажей по лицам не определить - он распознается лишь по одеждам, прическам и атрибутам, возраст мужчин передается лишь наличием или отсутствием лицевой растительности, возраст женщин вообще неразличим. Но разнообразию костюмов, украшений, вооружения художники уделяют большое внимание, а отличиями их цвета или узора они выделяют близрасположенные фигуры. Эмоциональное существо событий в мимике лиц не отображено, оно передается общим построением всей композиции и движением фигур — от бурно - стремительных поворотов до сдержанного жеста рук или изящного изгиба пальцев.
Многие стилевые черты, изобразительные приемы, схемы и композиции среднеазиатской живописи времени раннего средневековья спустя века войдут в книжную миниатюру. И если между этой живописью и миниатюрой лежит большой временной разрыв, его частично восполняют изобразительные мотивы на предметах прикладного искусства. Не исключено в дальнейшем и открытие настенных росписей, подобных тем, которые оказались в газневидском дворце XI века в Лашкари-Базаре (Южный Афганистан).
В X—XII веках, в период прочного утверждения ислама на Среднем Востоке, тематическая живопись, видимо, кое-где еще сохранялась в дворцовом быту, но вообще ригоризм мусульманства ставил ей неодолимые преграды.
Ислам оставил художникам основным полем деятельности орнаментальное искусство. Отныне в украшении интерьеров сюжетную живопись сменяет геометрическая, стилизованно-растительная, эпиграфическая узорность. Примечательно, что даже арабская каллиграфия переходит из рукописной книги в область монументальных и прикладных искусств. Орнаментальным росписям интерьеров ХТ— XII веков присущи линеарная четкость узора и ограниченная гамма окрасок (например, мавзолеи Мухаммеда ибн Зейда и Султан-Санджара в Мерве, дворец Термезских правителей и др.). В XIV веке строгий геометрический и эпиграфический стиль настенных росписей сосуществует наряду с пышной многоцветно узорностью, возможно, заимствованной от текстильного искусства и вышивки: так, в зиаратхане у мавзолея Кусама ибн Аббаса в самаркандском ансамбле Шахи-Зинда причудливые сплетения растительных побегов, листвы и цветов плотно насыщают поверхности стен.
Новые тенденции приносит время Тимура и Тимуридов (последняя четверть XIV—XV вв.). В настенных росписях геометрические мотивы играют второстепенную роль. Широко используются надписи, в которых чрезвычайно усложняется начертание многократно переплетенной буквенной вязи. Преобладает «тканево-ковровый» узор, нередко как бы имитирующий золотошвейную парчу. Контрастно с ним применяется сдержанная линеарная роспись синим по белому, напоминающая мотивы книжных украшений. И вновь возрождается монументальная сюжетная живопись.
Если не считать пейзажных мотивов в некоторых тимуридских мавзолеях, она не дошла до наших дней, видимо, уничтоженная не только временем, но и фанатизмом людей. А между тем современники и очевидцы сообщают о многочисленных картинах, украшавших самаркандские дворцы Тимура, на которых были изображены сам миродержец, женщины его гарема, его сыновья и внуки, вельможи и военачальники, сцены сражений и осады городов, придворных приемов и пиршеств — маджлисов. Сохранились также сведения о каких-то изображениях в обсерватории Улугбека. Небесные сферы, знаки зодиака, планеты и созвездия — все это, вероятно, было передано в тех символико-изобразительных формах, которые известны по миниатюрам восточных астрономических трактатов. Но и обсерватория и тимуридские дворцы давно разрушены до основания, а украшавшая их роспись погибла навсегда. С XVI же века сюжетная живопись была под запретом даже во дворцах. Единственной сферой ее применения оставалась книжная миниатюра.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Миниатюры средней Азии